Дымился клей s консервной банке.
С утра, как братья Райт, в чаду
Смолистые строгаем дранки,
Рисуем красную звезду.
И вот, потрескивая сухо,
Сперва влачится тяжело,
Но, ветер подобрав под брюхо,
Взмывает весело и зло.
Он рвется, рвется все свирепей!
Потом мелькает вдалеке,
Как рыба, пойманная в небе,
Зигзагами на поводке,
До самой, самой верхней сини,
Последний размотав моток...
Под ним ленивые разини,
Под ним приморский городок.
А он с размаху бьет по снасти.
Дрожит пружинистая нить!
И полноту такого счастья
Не может небо повторить.
Звезда горящая, флажочек,
Я помню тайную мечту:
Когда-нибудь веселый летчик
Подхватит змея на лету.
Но летчики летели мимо,
Срывались змеи со шнуров...
Назад! Назад! Неудержимо!
А где-то Чкалов и Серов.
Змей улетал из захолустья,
Как чудо, отданное всем.
Глядели с гордостью и грустью
И понимали — насовсем.
В заботах о делах, о хлебе
С годами страшно тяжелеть.
А у детей все змеи в небе,
И детям нечего жалеть.
Что надо нам? Какой-то факел,
Зовущий вечной новизной,
Пусть рукотворный, все же ангел
Летит на привязи земной.
1958
