Вон враг мой, из колоды вынутый, как на ладони предо мной, и автомат мой, грозно вскинутый, готов стрелять любой ценой. С горячею мольбой к Всевышнему тянусь из сердца своего... Что остается мне, охрипшему? Стрелять и больше ничего. Бегу воинственный, расхристаный, хриплю: достань его! Убей! Ну награди хотя б единственным погибшим от руки моей! А кто уж там последней точкою распорядится — что гадать?.. ...И впрямь, и сам вот грязной щечкою к земле... И больше мне не встать. 1990