В изголовьи Черное Распятье,
В сердце жар, и в мыслях пустота,--
И ложится тонкое проклятье --
Пыльный след на дерево Креста.

Ах, зачем на стеклах дым морозный
Так похож на мозаичный сон!
Ах, зачем молчанья голос грозный
Безнадежной негой растворен!

И слова евангельской латыни
Прозвучали, как морской прибой;
И волной нахлынувшей святыни
Поднят был корабль безумный мой:

Нет, не парус, распятый и серый,
В неизвестный край меня влечет --
Страшен мне 'подводный камень веры'
Роковой ее круговорот!

Ноябрь 1910, Петербург