Утром комбайны,
утром комбайны
уходят как будто в плаванье.
Один за другим,
один за другим,
след в след.
И за спиной исчезают
привычные гавани,
где загорелые женщины
стряпают сытный обед.
Море, море, море.
Гребешки шевеля,
ветер, ветер, ветер —
ему не сидится.
Сашка стоит у штурвала,
он хочет крикнуть: «Земля!»,
но нет земли —
крутом сплошная пшеница.
Только открыт,
еще не обжит,
но уже истоптан
под брюхом комбайна
золотой-золотой материк...
...Как сходились сюда
развеселые толпы,
чтоб с землей посоперничать,
черт подери!
А бывает:
то Невский мелькнет карнавалом,
то поманит Арбат
и возьмет на прицел...
Но упрямо и мудро
идут караваны
Колумбу не грезившихся
каравелл.
Птицы — на новоселье!
Поля, поля, поля...
...И когда вы хрустите
жаркой хлебною коркой,
знайте:
бывает всякое
и даже горькое-горькое,
но Сашка не дрейфит,
он железно стоит
у руля.
1959
