Помню - господи, прости!
Как давно все было!-
Парень лет пяти-шести,
Я попал под мыло.
Мать с утра меня скребла,
Плача втихомолку,
А под вечер повела
'К господам на елку'.
По снежку на черный ход
Пробрались искусно.
В теплой кухне у господ
Пахнет очень вкусно.
Тетка Фекла у плиты
На хозяев злится:
'Дали к празднику, скоты,
Три аршина ситца!
Обносилась, что мешок:
Ни к гостям, ни к храму.
Груне дали фартушок -
Не прикроешь сраму!'
Груня фыркнула в ладонь,
Фартушком тряхнула.
'Ну и девка же: огонь!-
Тетушка вздохнула.-
Все гульба нейдет с ума -
Нагуляет лихо!
Ой, никак, идет 'сама'!'
В кухне стало тихо.
Мать рукою провела
У меня под носом.
В кухню барыня вошла,-
К матери с вопросом:
'Здравствуй, Катя! Ты - с сынком?
Муж, чай, рад получке?'
В спину мать меня пинком:
'Приложися к ручке!'
Сзади шум. Бегут, кричат:
'В кухне - мужичонок!'
Эвон сколько их, барчат:
Мальчиков, девчонок!
'Позовем его за стол!'
'Что ты, что ты, Пепка!'
Я за материн подол
Уцепился крепко.
Запросившися домой,
Задал реву сразу.
'Дём, нишкни! Дурак прямой,
То ль попорчен сглазу'.
Кто-то тут успел принесть,
Пряник и игрушку:
'Это пряник. Можно есть'.
'На, бери хлопушку'.
'Вот - растите дикарей:
Не проронит слова!..
Дети, в залу! Марш скорей!'
В кухне тихо снова.
Фекла злится: 'Каково?
Дали тож... гостинца!..
На мальца глядят как: во!
Словно из зверинца!'
Груня шепчет: 'Дём, а Дём!
Напечем-наварим,
Завтра с Феклой - жди - придем.
То-то уж задарим!'
Попрощались и - домой.
Дома - пахнет водкой.
Два отца - чужой и мой -
Пьют за загородкой.
Спать мешает до утра
Пьяное соседство.
. . . . . . . . . ..
Незабвенная пора,
Золотое детство!
Январь 1918
