Трудная речь... препинанье заики...
мысль тяжела, как в мозгу гематома.
Как же мне выдавить, вымолвить крики,
те, что услышал я в поле и дома?
Мы не привыкли к речениям грозным.
Только лишь в книгах с испугом читали.
Щебетом птичьим и шумом березовым
ропот страны передашь ты едва ли.
Кровь пролилась... и от вопля земного
рвутся в ушах у меня перепонки...
Как же все тихо теперь! Будто снова
мир и покой... только тени как волки...
только неслышные катятся толпы...
красные падают под ноги розы...
И уступают каленые строфы
место для белой и ласковой прозы.
1996
