Просили мы тогда, чтоб помолчали
   Поэты о войне;
Чтоб пережить хоть первые печали
   Могли мы в тишине.
Куда тебе! Набросились зверями:
   Война! Войне! Войны!
И крик, и клич, и хлопанье дверями...
   Не стало тишины.
А после, вдруг,— таков у них обычай,—
   Военный жар исчез.
Изнемогли они от всяких кличей,
   От собственных словес.
И, юное безвременно состарив,
   Текут, бегут назад,
Чтобы запеть, в тумане прежних марев,—