Ты приоткрыл свои уста,
в них оказалась пустота.
Как окаемка золота
небес! Поспешности фигур.
А между тем уста жуют
былой и небылой уют.
Везде сплошная колыбель,
отсутствие совсем могил.
О милый месяц, неужель,
о неужель ты снова мил!
Плывет святая простота
через места, через уста,
и ряд фигур, тобой волнуем,
рот зажимает поцелуем.

1935