С войной мы стали вдруг взрослее,
а дни не ждут: скорей, скорей...
С недолгой юностью своею
я распрощался на заре.
Прощай! И затихали речи,
как будто слов запас иссяк,
и шла, и шла ко мне навстречу
земля, о помощи прося.
Сожженный дом, изрыто поле,
народ, бредущий на восток...
Мне душу тот пейзаж изжег.
Я был как будто крепко болен,
а боли той унять не мог.
Но как издревле, как когда-то
в походах трудных повелось,
меня усталые солдаты
лечили песнями до слез.
Не отыскать сильнее средства,
и драгоценней всех даров
мне было верное соседство
тех бездипломных докторов.
Не потому, что был на диво
хорош мотив и ночь плыла,
а потому, что с тем мотивом
мне в сердце Родина вошла.
И обожгла своей любовью,
печалью горькою до дна:
и понял я, что нам обоим
судьба назначена одна.
Судьба земли, войной объятой,
побед размеченные дни...
Ах песни, песни. Сколько правды
тогда раскрыли мне они.
В них было всё, чем люди дышат,
что как зеницу берегут,
вот почему, певцов забывши,
забыть их песен не могу.
1955
