Прости, мудрец, чрез полтораста
угрюмых лет, кровавых лет
один из многих – не Зарастро –
ищу в стихах твоих ответ.
Я поднимаюсь на вершины,
жгу лазерами облака,
но, в сонные сойдя долины,
могу сойти за дурака.
Я зрю сквозь умные приборы
любого малого жука,
но, в наши возвратясь просторы
я слеп и глух наверняка.
Поскольку тщетно днем и ночью
бью в лоб озябшим кулаком:
зачем же, видимый воочью,
был создан мир с незримым дном?
К чему стихов, симфоний звуки,
к чему великие науки,
к чему и я, из малых сих,
годами мучусь над загадкой,
здесь, под зарею незакатной,
ведь час придет – ненастный, краткий –
и нет меня, и нет других?
А кто же есть? Иль он, Создатель,
кочуя в нас, дразня, слепя,
в остановившемся закате
решает что-то для себя?
1999
