Будем думать в ясный день, 
сев на камень и на пень. 
Нас кругом росли цветы, 
звезды, люди и дома. 
С гор высоких и крутых 
быстро падала вода. 
Мы сидели в этот миг, 
мы смотрели все на них. 
Нас кругом сияет день, 
под нами камень, под нами пень. 
Нас кругом трепещут птицы, 
и ходят синие девицы. 
Но где же, где же нас кругом 
теперь отсутствующий гром. 
Мы созерцаем часть реки, 
мы скажем камню вопреки: 
где ты ночь отсутствуешь 
в этот день, в этот час? 
искусство что ты чувствуешь, 
находясь без нас? 
государство где ты пребываешь? 
Лисицы и жуки в лесу, 
понятие на небе высоком,- 
подойди Бог и спроси лису - 
что лиса от утра до вечера далеко? 
от слова разумеется до слова цветок 
большое ли расстояние пробежит поток? 
Ответит лиса на вопросы Бога: 
это все исчезающая дорога. 
Ты или я или он, мы прошли волосок, 
мы и не успели посмотреть минуту эту, 
а смотрите Бог, рыба и небо, исчез тот кусок 
навсегда, очевидно, с нашего света. 
Мы сказали - да это очевидно, 
часа назад нам не видно. 
Мы подумали - нам 
очень одиноко. 
Мы немного в один миг 
охватываем оком. 
И только один звук 
ощущает наш нищий слух. 
И печальную часть наук 
постигает наш дух. 
Мы сказали - да это очевидно, 
все это нам очень обидно. 
И тут мы полетели. 
И я полетел как дятел, 
воображая что я лечу. 
Прохожий подумал: - он спятил, 
он богоподобен сычу. 
Прохожий ты брось неумное уныние, 
гляди кругом гуляют девы синие, 
как ангелы собаки бегают умно, 
чего ж тебе неинтересно и темно. 
Нам непонятное приятно, 
необъяснимое нам друг, 
мы видим лес шагающий обратно 
стоит вчера сегодняшнего дня вокруг. 
Звезда меняется в объеме, 
стареет мир, стареет лось, 
в морей соленом водоеме 
нам как-то побывать пришлось, 
где волны издавали скрип, 
мы наблюдали гордых рыб: 
рыбы плавали как масло 
по поверхности воды, 
мы поняли, жизнь всюду гасла 
от рыб до Бога и звезды. 
И ощущение покоя 
всех гладило своей рукою. 
Но увидев тело музыки, 
вы не заплакали навзрыд. 
Нам прохожий говорит: 
скорбь вас не охватила? 
Да музыки волшебное светило 
погасшее имело жалкий вид. 
Ночь царственная начиналась 
мы плакали навек. 
