Перед дождем затрепетали листья,
Мелькала то изнанка, то ребро,
И в речке зазвенело серебро.
На ветке каркнула ворона голосисто,
Роняя черное перо.
Вдали в тумане лиловеет лес,
И где-то едет, грохоча, телега,
И капля первая - тяжелая на вес -
Упала, пыльным шариком забегав.
Насторожился лес, на все готовый,
Угрюмый, сумрачный -
В нем смолкнул птичий гам.
Дрожь пробежала по его верхам.
Глухонемой, он жаждал слышать слово
Тяжелых, над землей плывущих облаков.
Он ждал. Он был суров.
Потом запахли сыростью грибы,
И старческими пальцами дубы
За землю ухватились с перепуга.
Внезапно потемнела зелень луга,
И молнии стремительный излом
Вдруг показал нам самый дальний дом.
И гром с высокой лестницы ядром
Стал скатываться.
Женщина с ведром
Бежит, бежит по лужам в платье белом,
Подставила ведро под водосток,
И хлынул по ведру железный стук,
И, наполняясь медленно, запело
Ведро.
И ливня зыбкая стена
С тяжелым звоном рушилась.
Она
Перемещалась влево, вправо, влево,
Меняя направленья и напевы.
Лило, лило.
И вот по небу тучи
Плывут, уже не задевая сучьев.
Светло, и только дождика иголочки слегка
Тревожат в озере вторые облака.
Одни еще гремели водостоки,
Потом и те замолкли.
Все молчало.
И просияло небо на востоке,-
Природа начинала жить сначала.
И полукруг, цветистый и летучий,
Уперся в шпиль далекой каланчи,
И, выглянув из-за последней тучи,
К земле, подрагивая, тянутся лучи,
И птицы пьют пространство голубое,
И в высоту стремятся тополя,
И, тяжело дыша, как после боя,
Дымится мокрая земля.
1937
