На стременах он тверже, пожалуй.
Ишь, как криво под валенком пол!
До Саянов,
Как раз от Урала,
На кобыле
Хромой пришел.
Вот сейчас - шестьдесят отчёкал.
Если нужно -
Не слезет сто.
Весь продрог,
Отморозил щеки,
Отморозил -
И хоть бы што!
А от пашни не больше году,
И тогда никто не ждал,
Он сказал отцу:
'За слободу
Хочь умру... '-
И коня оседлал.
И теперь, не моргнувши глазом,
Полетит даже против скал.
Он за год
Уж четыре раза
Перевязку в крови таскал...
Вот сейчас - шестьдесят отчёкал.
Если нужно -
Не слезет сто.
Весь продрог,
Отморозил щеки,
Отморозил -
И хоть бы што!
Хорошо б
Дремануть немножко!
Хорошо б
Курнуть с пути!
И двойную собачью ножку
Закосневшей рукой скрутил.
На пороге помощник гаркнул:
'В штаб. Живее! Помер! Н-ну?!'
Торопливо замял цигарку,
Неуклюже повернул.
На стременах он тверже, пожалуй.
Ишь, как криво под валенком пол!
Вкось до штаба -
Не больше квартала,
Он же черт ее сколько брел...
Командир проскрипел:
'В 'Кольках'
В потребилке - пороховик.
Понимаешь?'
Смолчал. Только
Вскинул пару бровей на миг.
'Чтобы завтра же,
Нужно скоро...
А теперь, брат, давай - пожму.
И, бледнея, левой - на ворот
Нацепил Ильича ему...
Петухи до зари кричали,
А потом замолчали вдруг.
В эту ночь мужики слыхали
Взрыв на семьдесят верст вокруг...
Он остался.
Попал с размаху
(Ночь запутала) -
На патруль.
Говорят, что его папаху
Искромсало шестнадцать пуль.
1923
