В сто сорок солнц закат пылал, 
   в июль катилось лето, 
   была жара, 
   жара плыла - 
   на даче было это. 
   Пригорок Пушкино горбил 
   Акуловой горою, 
   а низ горы - 
   деревней был, 
10 кривился крыш корою. 
   А за деревнею - 
   дыра, 
   и в ту дыру, наверно, 
   спускалось солнце каждый раз, 
   медленно и верно. 
   А завтра 
   снова 
   мир залить 
   вставало солнце ало. 
20 И день за днем 
   ужасно злить 
   меня 
   вот это 
   стало. 
   И так однажды разозлясь, 
   что в страхе все поблекло, 
   в упор я крикнул солнцу: 
   "Слазь! 
   довольно шляться в пекло!" 
30 Я крикнул солнцу: 
   "Дармоед! 
   занежен в облака ты, 
   а тут - не знай ни зим, ни лет, 
   сиди, рисуй плакаты!" 
   Я крикнул солнцу: 
   "Погоди! 
   послушай, златолобо, 
   чем так, 
   без дела заходить, 
40 ко мне 
   на чай зашло бы!" 
   Что я наделал! 
   Я погиб! 
   Ко мне, 
   по доброй воле, 
   само, 
   раскинув луч-шаги, 
   шагает солнце в поле. 
   Хочу испуг не показать - 
50 и ретируюсь задом. 
   Уже в саду его глаза. 
   Уже проходит садом. 
   В окошки, 
   в двери, 
   в щель войдя, 
   валилась солнца масса, 
   ввалилось; 
   дух переведя, 
   заговорило басом: 
60 "Гоню обратно я огни 
   впервые с сотворенья. 
   Ты звал меня? 
   Чай гони, 
   гони, поэт, варенье!" 
   Слеза из глаз у самого - 
   жара с ума сводила, 
   но я ему - 
   на самовар: 
   "Ну что ж, 
70 садись, светило!" 
   Черт дернул дерзости мои 
   орать ему, - 
   сконфужен, 
   я сел на уголок скамьи, 
   боюсь - не вышло б хуже! 
   Но странная из солнца ясь 
   струилась, - 
   и степенность 
   забыв, 
80 сижу, разговорясь 
   с светилом постепенно. 
   Про то, 
   про это говорю, 
   что-де заела Роста, 
   а солнце: 
   "Ладно, 
   не горюй, 
   смотри на вещи просто! 
   А мне, ты думаешь, 
90 светить 
   легко? 
   - Поди, попробуй! - 
   А вот идешь - 
   взялось идти, 
   идешь - и светишь в оба!" 
   Болтали так до темноты - 
   до бывшей ночи то есть. 
   Какая тьма уж тут? 
   На "ты" 
100 мы с ним, совсем освоясь. 
   И скоро, 
   дружбы не тая, 
   бью по плечу его я. 
   А солнце тоже: 
   "Ты да я, 
   нас, товарищ, двое! 
   Пойдем, поэт, 
   взорим, 
   вспоем 
110 у мира в сером хламе. 
   Я буду солнце лить свое, 
   а ты - свое, 
   стихами". 
   Стена теней, 
   ночей тюрьма 
   под солнц двустволкой пала. 
   Стихов и света кутерьма - 
   сияй во что попало! 
   Устанет то, 
120 и хочет ночь 
   прилечь, 
   тупая сонница. 
   Вдруг - я 
   во всю светаю мочь - 
   и снова день трезвонится; 
   Светить всегда, 
   светить везде, 
   до дней последних донца, 
   светить - 
130 и никаких гвоздей! 
   Вот лозунг мой - 
   и солнца! 
   
   [1920]