Мореходы бедуют в океанах ночами,
задыхаются плотники в облаке стружек...
В нас с рождения поровну и любви, и отчаянья,
как на этой планете и зноя, и стужи.
По законам людским, по статьям стародавним
Я не буду к фаланге героев причислен.
Слишком мало побед, слишком мало страданий
В послужном моем списке, коротком и чистом.
Ничего необычного не случалось со мною, —
всё такое простое, всё настолько земное...
Мореходы готовятся с бурей встретиться грудью,
запевают рубанки бесконечную песню...
Я завидую этим удивительным людям
по-мальчишечьи чисто, и влюбленно, и честно.
Лишь когда пароходы, накричавшись, отчалят,
я вернусь переулком, погруженным в молчанье,
и тогда мне припомнится внезапно такое
пустяковое облачко немецкой шрапнели,
и меня санитары выносят из боя
на моей, продырявленной смертью, шинели.
1956
