Мне ль не знать, что слово бродит
Тем, чего назвать нельзя,
И вовнутрь вещей уводит
Смертоносная стезя?
Что в таинственное лоно
Проникать нельзя стиху,
Если небо Вавилона
Есть не только наверху?
Но, очаровать не смея
Явной прелестью ланит.
Ты зовешь меня, алмея.
В мой возлюбленный гранит.
И мой дух, нарушив клятву,
В сумрак входит роковой,
В соблазнительную сатву,
В мертвый город над Невой.
И лечу—отныне камень,
Позабывший о праще,
Отдаю последний пламень
Тайной сущности вещей.
1922
