Не прозорливец окаймил
Канавами и пыльной грустью
Твое, река народных сил,
Уже торжественное устье.
Воздеты кони но дыбы,
И знают стройные дружины,
Что равен голосу судьбы
Единый выкрик петушиный.
О, только поворот и зов—
И лягут лат и шлемов блески
На чашу мировых весов,
Как золотые разновески!
Но между каменных громад
И садом мраморных изгнанниц
Суровый плац—презренный клад,
А князь Суворов — чужестранец.
1914
