Лес таинственный лиственный,
весь малиновками освистанный.
То сырой и бодрящий, то молчащий в оцепенении,
потерявший, как усталая рота, равнение.
Всё мне чудится: вот сойдутся дубы,
и осины, и ели. И повторят привалов уют.
Над кострами развесят шинели
и домашнее что-то, щемящее запоют.
Просидят без речей и без жестов
и затекшие ноги опустят в траву...
...Вдруг посыплются по лесу колокольчики женские,
всё «ау!» да, «ау!».
И вздохнут облегченно дубы и осины
и пойдут, листья сливши...
Тишина. Это в годы войны голосили.
По России колокольчиков не было слышно.
1956
