I

Подвигнутый верой, в пример развращенному веку,
Дервиш вдохновенный пошел в отдаленную Мекку,
Чтоб там поклониться священному гробу пророка
И глубже проникнуть в высокие тайны Востока.

II

Взяв посох и кружку, оставя всех п_о сердцу близких,
Пошел и достиг он бесплодных степей аравийских,
Где промыслом свыше, на доблестный подвиг хранимый,
Сносил он и голод, и жажду, и зной нестерпимый.

III

Раз, в полдень, под пальмовой сенью зеленой,
Он видит источник, журчащий волною студеной;
Припав на колено, он жадно пьет чистую влагу,
Впивая с ней вместе и новую жизнь и отвагу...

IV

Напившись, он кружку наполнил прозрачной водою.
И дальше пустился песчаной дорогой степною,
В душе прославляя великую благость Аллаха
И ключ животворный, рожденный из жгучего праха.

V

Идет он... но в полдень мучительно-знойный, однажды
Он снова, усталый, томится от пламенной жажды -
И кружку к устам он подносит с отрадой в пустыне!
Но влага прогоркла и стала противней Польши...

VI

Дервиш поневоле и думой и сердцем смутился -
И к кружке своей он с упреком тогда обратился:
'Скажи, отчего ты напиток живой отравила
И едкую горечь студеной воде сообщила?'

VII

Ответствует кружка: 'Когда-то... спустя целым веком
Была я таким же, дервиш, как и ты, человеком,
И тоже любила, и тою же грустью терзалась,
И так же, как ты, я в себе и в других ошибалась.

VIII

Я верила в счастье и вечную благость пророка,
Но вера и твердость погибли на сердце до срока.
Томясь, я погибла... и сделалась горстию пыли:
Из ней эту кружку смышленые люди слепили.

IX

И вот почему я доселе в себе сохраняю
Всю прежнюю горечь и горечью той отравляю
Не только студеный и дышащий жизнью напиток,
Но даже надежду и веры священный избыток'.

1846