Солнца азиатский диск,
Сопки-караваны.
Стой, машина! Смех и визг,
Грязевые ванны.

Пар горячий из болот
В небеса шибает.
Баба бабе спину трет,
Грязью грязь сшибает.

Лечат бабы ишиас,
Прогревают кости.
И начальству лишний раз
Промывают кости.

Я товарищу кричу:
— Надо искупаться!
В грязь горячую хочу
Брюхом закопаться!

А товарищ — грустный вид,
Даже просто мрачный:
— Слишком грязно,— говорит,
Морщит нос коньячный.

Ну, а я ему в ответ:
— С Гегелем согласно,
Если грязь — грязнее нет,
Значит, грязь прекрасна.

Бабы слушают: — Залазь!
Девки защекочут!
— Али князь?
— Из грязи князь!
— То-то в грязь не хочет!

Говорю ему: — Смурной,
Это ж камчадалки...-
А они ему: — Родной,
Можно без мочалки.

Я не знаю почему
В этой малакуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше.

Только тело погрузи
В бархатную мякоть...
Лучше грязь в самой грязи,
Чем на суше слякоть!

Чад, горячечный туман
Изгоняет хвори,
Да к тому же балаган,
Цирк и санаторий.

Помогает эта мазь,
Даже если нервный.
Вулканическая грязь,
Да и запах серный.

Принимай земной мазут
Жаркий, жирный, плотный.
После бомбой не убьют
Сероводородной!

А убьют — в аду опять,
Там, у черта в лапах,
Будет проще обонять
Этот серный запах.

Вон вулкан давно погас,
Дышит на пределе!
Так, дымится напоказ,
Ну, а грязь при деле.

Так дымится, напоказ,
Мол, большая дума,
А внутри давно погас,
Грязь течет из трюма.

Я не знаю почему
В этой малакуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше!

Вот внезапно поднялась
В тине или в глине,
Замурованная в грязь,
Дымная богиня.

Слышу, тихо говорит:
— В океане мой-то...
(Камчадальский колорит)
Скуцно мне цевой-то...

И откинуто плечо
Гордо и прекрасно,
И опять мне горячо
И не безопасно.

Друг мой, столько передряг
Треплет, как мочало,
А поплещешься вот так —
Вроде полегчало.

1966