...И вот упало вновь на милую тетрадь
От лампы голубой бесстрастное сиянье...
Ты, ночь бессонная! На что мне променять
Твоё томленье и очарованье?

Один опять. В шкафах – нагроможденье книг,
Спокойных, как мудрец, как узурпатор, гордых:
Короны древних царств роняли луч на них,
И дышит ритм морей в их сумрачных аккордах.
Но их широких чаш ещё струится вверх
Поблёкший аромат былых тысячелетий,
Как старое вино перебродивших вер,
Когда-то полных сил и радостных, как [ветер].
Мемфис, Микены, Ур, Альгамбра, Вавилон -
Гармония времён в их бронзе мне звучала,
Томленье терпкое мой дух влекло, вело,
По стёртым плитам их – к небесному причалу.

Сегодняшнюю ночь иной стране отдам -
Востоку дерзкому, возлюбленной отчизне,
Уйду на Ганг – по мудрым городам,
В истоках дней искать истоков жизни.

...И в смутный сон, где веют вайи,
Мечтой я властно погружён...
Над сонным сердцем, в пальцах майи,
Жужжит веретено времён.
На месте гор – желтеют мели...
И в дней обратных череду
Я вспять от гроба к колыбели
Прозревшим странником иду.

И вновь я застаю цветенье
Давно отцветших лепестков,
Благоухание веков -
Неизъяснимое волненье, -
Смертей, рождений лабиринт,
Моря, равнины и отроги...
И на восток, за жёлтый Инд,
Ложится пыль моей дороги.

1934