И когда настали дни такие,
Что на солнце легче посмотреть
Человека чем в глаза людские,
И легчайшим словом стало: 'смерть',
В смерти дух повеял кипарисный,
Женский голос окликает Русь:
'Так да будет ныне, так и присно,
Плачу, верую, молюсь.
Юродивым стало слово: 'чудо'.
Гефсимения давно пуста,
Но целую каждого Иуду
В темные холодные уста.
И Иуда станет Иоанном,
И, рассыпясь горсткой серебра,
Прозвенит извечное 'Осанна'
И по слову двинется гора'.
Горлинка стучит в чужие стекла,
Левое крыло у ней в крови,
От окна к окну уже далеко...
Горлинка... живи!
1937
