Я видел перерубленного гада.
Облитый сукровицей и слизью собственных извержений, он еще корчился и, судорожно поднимая голову, выставлял жало... он грозил еще... грозил бессильно.
Я прочел фельетон опозоренного писаки.
Захлебываясь собственной слюной, вываленный в гное собственных мерзостей, он тоже корчился и кривлялся... Он упоминал о 'барьере',- он предлагал поединком омыть свою честь... свою честь!!!
Я вспомнил о том перерубленном гаде с его бессильным жалом.
Май 1878