Где мудрец, что искал человека
С фонарём среди белого дня?
Я дитя ненадёжного века,
И фонарь озаряет меня.
Полый шар распылённого света
Поднимает в лесу и степи.
Не даёт никакого ответа,
Но дорогу сулит по цепи.
Вкруг него порошит и круглится
Туча птиц и ночной мелюзги.
Метеорным потоком роится,
А за роем не видно ни зги.
Заливайтесь, античные хоры!
На смолу разменялся янтарь.
Я прошёл за кудыкины горы
И увидел последний фонарь.
И услышал я голос привета,
Что напомнил ни свет ни зарю:
- Сомневаюсь во всём, кроме света!
Кто пришёл к моему фонарю?
- Человек! – я ответил из ночи.
- Человек? Заходи, коли так! -
Я увидел горящие очи,
Что глядели из света во мрак.
Не тужи, моя жизнь удалая,
Коли влипла, как муха в янтарь!
Поддержи меня, сила былая!..
И вошёл я в горящий фонарь.
Я увидел прозрачные мощи,
Волоса или мысли оплечь.
Я вперился в безумные очи,
Я расслышал бессвязную речь.
Не увидеть такого от века,
Не распутать такого вовек:
Он искал днём с огнём человека,
Но в огне должен быть человек!
Поддержи меня, сила былая!
Я фонарь проломил изнутри.
И народные хоры, рыдая,
Заливались до самой зари:
«За приход ты заплатишь судьбою,
За уход ты заплатишь душой...»
И земной и небесной ценою
Я за всё расплатился с лихвой.
Сомневаюсь во всём, кроме света,
Кроме света, не вижу ни зги.
Но тягчит моё сердце поэта
Туча лжи и земной мелюзги.
1979
