Единым саваном хамсин людей засыпет,
Трехгранный обелиск крошит в песок пустынь,
Квадраты заметет разграбленных святынь,
Смешает с мусором храм-параллелопипед.
И переживший всё, – Арабов и Египет,
Размерной поступью качавший торг рабынь,
Верблюд несет воды проголклую полынь,
Колючие кусты, обгладывая, щипет.
В задоре похвальбы неисправимый род
То море теплое в Сахару низведет!
То мертвый Ассуан садами возродится!
Но ветер налетит – самовлюбленный бог
В расплавленную пыль, среди верблюжьих ног,
Дрожащий, плачущий, – по-прежнему ложится.
1914
