Давно плыву житейским морем,
Не раз при мне вздымался вал,
Который счастьем или горем
Пловцов случайно заливал.
Но в красный день и под ненастьем
Не мог я хорошо понять,
Что люди признавали счастьем
И что способны горем звать.
Их поиски мне были чужды,
И чужды их забот плоды.
В их счастье не имел я нужды,
В их горе не видал беды.
Чужому мненью, словно игу,
Не подставлял я головы;
Как знал, читал я жизни книгу,
Но не со слов людской молвы.
Теперь, что с альфы на омегу
Я окончательно попал,
Теперь, что после бурь ко брегу
Несет меня последний вал,
Еще с толпою разнородней
Своим фарватером плыву,
И мнится мне, всё сумасбродней -
Все люди бредят наяву.
Я прав иль нет? Не мне задачу
Решить, но с грустью сознаюсь;
О торжествах я часто плачу,
А над страданьями смеюсь.
1864
