Дайте Тютчеву стрекозу --
Догадайтесь почему!
Веневитинову -- розу.
Ну, а перстень -- никому.
Боратынского подошвы
Изумили прах веков,
У него без всякой прошвы
Наволочки облаков.
А еще над нами волен
Лермонтов, мучитель наш,
И всегда одышкой болен
Фета жирный карандаш.
Май 1932
