Да здравствуют красные кляксы Матисса!
Да здравствуют красные кляксы Матисса!
В аквариуме из ночной протоплазмы,
в оскаленном небе - нелепые пляски!

Да здравствуют пляски Матисса!

Все будет позднее -
признанье, маститость,
седины -
благообразнее лилий,
глаза -
в благоразумных мешках,
японская мудрость законченных линий,
китайская целесообразность мазка!

Нас увещевали:
краски - не прясла,
напрасно прядем разноцветные будни.
Нам пляски не будет.
Нам красная пляска
заказана,
даже позднее - не будет.

Кичась целомудрием закоченелым,
вещали:
- Устойчивость!
До почерненья!

На всем:
как мы плакали,
как мы дышали,
на всем,
что не согнуто,
не померкло,
своими дубовыми карандашами
вы ставили,
(ставили, помним!)
пометки.

Нам вдалбливали: вы - посконность и сено,
вы - серость,
рисуйте, что ваше, что серо,
вы - северность,
вы - сибирячность,
пельменность.
Вам быть поколением неприметных,
безруких, безрогих...

Мы камень за камнем росли, как пороги.
Послушно кивали на ваши обряды.
Налево - налево,
направо - направо
текли,
а потом - все теченье - обратно!
Попробуйте снова теченье направить!

Попробуйте вновь проявить карандашность,
где
все, что живет, восстает из травы,
где каждое дерево валом карданным
вращает зеленые ласты листвы!

1962