Черный ворон сквозь белое облако глянет - 
значит, скоро кровавая музыка грянет. 
В генеральском мундире стоит дирижер, 
перед ним - под машинку остриженный хор. 
У него - руки в белых перчатках. 
Песнопенье, знакомое с давешних пор, 
возникает из слов непечатных. 

Постепенно вступают штыки и мортиры - 
значит, скоро по швам расползутся мундиры, 
значит, скоро сподобимся есть за двоих, 
забывать мертвецов и бояться живых, 
прикрываться истлевшею рванью... 
Лишь бы только не спутать своих и чужих, 
то проклятья, то гимны горланя. 

Разыгрался на славу оркестр допотопный. 
Все наелись от пуза музыки окопной. 
Дирижер дирижера спешит заменить. 
Те, что в поле вповалку (прошу извинить), 
с того ворона взоров не сводят, 
и кого хоронить, и кому хоронить - 
непонятно... А годы уходят. 

Все кончается в срок. Лишней крови хватает. 
Род людской ведь не сахар - авось не растает. 
Двое живы (покуда их вексель продлен), 
третий (лишний, наверно) в раю погребен, 
и земля словно пух под лопатой... 
А над ними с прадедовых самых времен - 
черный ворон, во всем виноватый

1987