I
По тропинке в час, когда
Муэдзин зовет аллаха,
Вороного Карабаха
Я веду за повода.
Конь, как юноша, красивый,
Шумно дышит на меня
И косит, играя гривой,
Очи, полные огня.
По протоптанным гранитам.
Меж кустами кизила,
Он скользит, звеня копытом
И кусая удила.
Перед ним с тоскою тайной
Пробираюсь я по мху.
«Гость желанный, гость случайный,
Что ты медлишь наверху?
Трудно горною тропою...
Конь не слушает меня...
Помоги мне к водопою
Твоего свести коня!»
II
Он только спросил, далеко ль до чужого аула;
Сказал, что спешит и что жажда его велика.
Он только просил, чтобы я для него зачерпнула
В дорожную чашу холодной воды родника.
Над чашей с водою тряхнула я розою пышной, -
И розовой пеной до края покрылась она.
И, чашу подавши, я так прошептала неслышно:
«Пей, путник, да будет вода тебе слаще вина!»
Из чаши напился он, сдунувши к самому краю
С воды, словно бабочек, сдунув мои лепестки...
Вот только и было, и как он коснулся, - не знаю,
Ах, право, не знаю, - моей загорелой руки.
III
Последний луч на минарете
Крылом тяжелым стерла ночь.
Вот зов муллы, другой и третий…
От родника иду я прочь.
Тревожен звук шагов неверных,
Гляжу на месяца дугу.
Аллах, защитник правоверных,
Что знаю я и что могу?
Ах, сладок сон ночной порою...
Что горе брата, гнев отца?
От них не спрячу под чадрою
Я побледневшего лица!
1911
