Когда с фронтона Большого театра
подковами бронзовыми звеня,
стремительно скатывается тройка
и мчится в сумерках на меня,
я вижу бег ее напряженный,
она уже - рядом, невдалеке,
там - белокурый бог обнаженный,
вьюгой февральскою обожженный,
с поводом ненадежным в руке,
изгибается на передке.
Стужей февраль пропах и бензином.
Тройка все ускоряет бег
по магазинам... по магазинам...
мимо троллейбусов, через снег,
чтобы под дикий трезвон уздечки
прочно припасть на все времена
к розовым россыпям сытной гречки,
к материкам золотого пшена,
чтоб со сноровкою самой будничной
и с прилежанием на челе
меж пьедесталом своим и булочной
в уличной кружить толчее...
С Духом святым, и Отцом, и Сыном
по магазинам... по магазинам...
1967
