"Язык не виноват, - заметил пан Ольбрыхский, - 
все создает его неповторимый лик: 
базарной болтовни обсевки и огрызки, 
и дружеский бубнеж, и строки вечных книг. 

Сливаются в одно слова и подголоски, 
и не в чем упрекать Варшаву и Москву... 
Виновен не язык, а подлый дух холопский - 
варшавский ли, московский - в отравленном мозгу. 

Когда огонь вражды безжалостней и круче, 
и нож дрожит в руке, и в прорезь смотрит глаз, 
при чем же здесь язык, великий и могучий, 
вместилище любви и до, и после нас?"

1992