Сборник "Красное солнышко"


Всю неоглядную Россию 
наследуем, как отчий дом, 
мы — люди русские, простые, 
своим вскормленные трудом. 
В тайге, снегами занесенной, 
в горах — с глубинною рудой, 
мы называли хлеб казенный 
своею собственной едой. 
У края родины, в безвестье, 
живя по-воински — в строю, 
мы признавали делом чести 
работу черную свою. 

И, огрубев без женской ласки, 
приладив кайла к поясам, 
за жизнь не чувствуя опаски, 
шли по горам и по лесам, 
насквозь прокуренные дымом, 
костры бросая в полумгле, 
по этой страшной, нелюдимой, 
своей по паспорту земле. 
Шли — в скалах тропы пробивали, 
шли, молча падая в снегу, 
на каждом горном перевале, 
на всем полярном берегу. 
В мороз работая до пота, 
с озноба мучась, как в огне, 
мы здесь узнали, что работа 
равна отвагою войне. 

Мы здесь горбом узнали ныне, 
как тяжела святая честь 
впервые в северной пустыне 
костры походные развесть; 
за всю нужду, за все печали, 
за крепость стуж и вечный снег 
пусть раз проклясть ее вначале, 
чтоб полюбить на целый век; 
и по привычке, как героям, 
когда понадобится впредь, 
за всё, что мы на ней построим, 
в смертельной битве умереть. 

...А ты — вдали, за синим морем, 
грустя впервые на веку, 
не посчитай жестоким горем 
святую женскую тоску. 
Мои пути, костры, палатки 
издалека — увидя вблизь, 
учись терпению солдатки — 
как наши матери звались, — 
тоску достойно пересилив, 
разлуки гордо пережив, 
когда годами по России 
отцы держали рубежи.