Вон враг мой, из колоды вынутый, 
как на ладони предо мной, 
и автомат мой, грозно вскинутый, 
готов стрелять любой ценой.

С горячею мольбой к Всевышнему 
тянусь из сердца своего... 
Что остается мне, охрипшему? 
Стрелять и больше ничего.

Бегу воинственный, расхристаный, 
хриплю: достань его! Убей! 
Ну награди хотя б единственным 
погибшим от руки моей!

А кто уж там последней точкою 
распорядится — что гадать?.. 
...И впрямь, и сам вот грязной щечкою 
к земле... И больше мне не встать.

1990