Только нога ступила в Кавказ, я вспомнил, что я - грузин. Эльбрус, Казбек. И еще - 10 как вас?! На гору горы грузи! Уже на мне никаких рубах. Бродягой, - один архалух. Уже подо мной 20 такой карабах, что Ройльсу - и то б в похвалу. Было: с ордой, загорел и носат, старее всего старья, я влез, веков девятнадцать назад, 30 вот в этот самый в Дарьял. Лезгинщик и гитарист душой, в многовековом поту, я землю прошел и возделал муш_о_й отсюда по самый Батум. 40 От этих дел не вспомнят ни зги. История - врун даровитый, бубнит лишь, что были царьки да князьки: Ираклии, Нины, Давиды. 50 Стена - и то знакомая что-то. В тахтах вот этой вот башни - я помню: я вел Руставели Ш_о_той с царицей с Тамарою 60 шашни. А после катился, костями хрустя, чтоб в пену Тереку врыться. Да это что! Любовный пустяк! И лучше резвилась царица. 70 А дальше я видел - в пробоину скал вот с этих тропиночек узких на сакли, звеня, опускались войска золотопогонников русских. Лениво 80 от жизни взбираясь ввысь, гитарой душу отверз - "Мхолот шен эртс рац, ром чемтвис Моуция маглидган гмертс..." {*} {* Лишь тебе одной все, что дано мне с высоты богом (грузинск.).} И утро свободы в кровавой росе 90 сегодня встает поодаль. И вот я мечу, я, мститель Арсен, бомбы 5-го года. Живились в пажах князёвы сынки, 100 а я ежедневно и наново опять вспоминаю все синяки от плеток всех Алихановых. И дальше история наша хмур_а_. 110 Я вижу правящих кучку. Какие-то люди, мутней, чем Кур_а_, французов чмокают в ручку. Двадцать, а может, больше веков волок угнетателей узы я, 120 чтоб только под знаменем большевиков воскресла свободная Грузия. Да, я грузин, но не старенькой нации, забитой в ущелье в это. Я - 130 равный товарищ одной Федерации грядущего мира Советов. Еще омрачается день иной ужасом крови и яри. Мы бродим, мы 140 еще не вино, ведь мы еще только мадчари. Я знаю: глупость - эдемы и рай! Но если пелось про это, должно быть, Грузию, 150 радостный край, подразумевали поэты. Я жду, чтоб аэро в горы взвились. Как женщина, мною лелеема надежда, что в хвост 160 со словом "Тифлис" вобьем фабричные клейма. Грузин я, но не кинто озорной, острящий и пьющий после. Я жду, чтоб гудки взревели зурной, 170 где шли лишь кинто да ослик. Я чту поэтов грузинских дар, но ближе всех песен в мире, мне ближе всех и зурн 180 и гитар лебедок и кранов шаири. Строй во всю трудовую прыть, для стройки не жаль ломаний! Если даже Казбек помешает - 190 срыть! Все равно не видать в тумане. [1924]