Велегласно блаженствуют утки в канаве,
Меднолобые тыквы воздвиглись на кров...
А, пожалуй, их мог бы вкусить и Державин,
Отдохнув от Фелицыных громких пиров.
Восемнадцатый век. Он везде и повсюду:
В домовитости грузной алтайской избы,
В голубой колокольне и в этих причудах
Изобильной крутой деревянной резьбы;
В этой ровной черте оборонного вала.
(Ярославна! Твой голос и здесь прорыдал...)
Восемнадцатый век — чтобы степь пустовала,
На лесном рубеже городил города.
Девятнадцатый век торговал и молился,
Капиталец копил, но эпоха не ждет
И не шутит — и в сонную одурь вломился
Говорливый, партейный семнадцатый год.
Век двадцатый! Ты мчишься в венке пятилеток.
Не Фортуны — Коммуны крути колесо...
Вот о чем толковал Дидерот с Аруэтом!
Вот чего домогался мечтатель Руссо!
Бийск, Алтайский край, 1948 г.
