Утром комбайны,
утром комбайны
уходят как будто в плаванье.
Один за другим,
один за другим,
след в след.
И за спиной исчезают
привычные гавани,
где загорелые женщины
стряпают сытный обед.

Море, море, море.
Гребешки шевеля,
ветер, ветер, ветер —
ему не сидится.
Сашка стоит у штурвала,
он хочет крикнуть: «Земля!»,
но нет земли —
крутом сплошная пшеница.

Только открыт, 
еще не обжит, 
но уже истоптан 
под брюхом комбайна 
золотой-золотой материк...
...Как сходились сюда 
развеселые толпы, 
чтоб с землей посоперничать, 
черт подери!

А бывает:
то Невский мелькнет карнавалом,
то поманит Арбат
и возьмет на прицел...
Но упрямо и мудро
идут караваны
Колумбу не грезившихся
каравелл.

Птицы — на новоселье! 
Поля, поля, поля... 
...И когда вы хрустите 
жаркой хлебною коркой, 
знайте:
бывает всякое
и даже горькое-горькое,
но Сашка не дрейфит,
он железно стоит
у руля.

1959