Скрипят на новый лад все перья золотые. Стращают рай и ад то зноем, то грозой. Поэты молодые не ставят запятые, но плачут, как и мы, горючею слезой. Вот милое лицо искажено печалью. Вот вскинута ладонь под кромку топора. И этот скорбный жест все разгадать не чаю. Понять бы уж пора, что каяться пора. Соединив души отчаянье и трепет, и трещинку в стене, и облачко тоски, фантазия моя свое подобье слепит и воспроизведет разбитое в куски: ту трещинку в стене, ту фортку, что разбита, тот первый сквознячок, что в ней проголосил... Не катастрофа, нет, а так — гримасы быта. Пора бы починить, да не хватает сил. Мой дом стоит в лесу. Мой лес в окно глядится. Окно выходит в лес. В лесу пока темно. За лесом — божий мир: Россия, Заграница — на перекрестке том, где быть им суждено. 1969