Раскрасавец двадцатых годов,  
позабывший про старость и раны,  
он и нынче, представьте, готов 
нам служить неустанно. 

Он когда-то гремел и блистал, 
на него любоваться ходили.  
А потом он устал и отстал,  
и его позабыли. 

По проспектам бежать не дают,
в переулках дожить разрешают,
громких песен о нем не поют - 
со смешком провожают. 

Но по улицам через мосты 
он бежит, дребезжит и бодрится.
И с горячей ладони Москвы
все сойти не решится.

1969