Пылает пыль.
Закат глубок.
Закат и золото
Тумана.
Звенит мой
Дымный котелок,
Позвякивает бердана.

И всё растет
Дорожный шов...
Последний дом
Смывают дали...
Я не простяся,
Так ушел.
Меня не провожали.

Любовь и дружба,
Вам пылать
И в дым побед
И в дым пожарищ!
... Не плакала
Старуха мать,
Не обнимал
Товарищ.

Рули, солдатское весло!
Я молча
Старую покинул,
Я знаю:
Старой тяжело
Смотреть
На душегуба
Сына.

Ах, мать,
И я тоской томим,
Но мне ясна
Сноровка века.
И ты, родимая,
Пойми
Закон земли
И человека.

Ну кто из нас,
Подумай,- зверь?
Мы мучаемся, убивая,
И ты, пожалуйста,
Не верь
Неумным краснобаям.

Но знаем мы:
Предел тревог
В боях,
В смертях
И ранах!

. . . . . . . . .

Звенит мой
Дымный котелок,
Позвякивает бердана,

А в сердце
Теплый водоем,
И я кричу соседу:
'Эй, кабардинец,
Попоем
Про матерей
И про
Победу!'

1925