По горам и по дорогам,
В лагерях, аулах нищих,
У растерянных балкарок
Покупая молоко,
Вечный Жид устал шататься,
Мы — плохие альпинисты.
От Голгофы до Кавказа —
Это очень далеко.
Вот с турецкою монетой
Между двух грудей тряпичных
Едет горькая старуха
На коне на Страшный Суд.
Ледоруб песок взрывает,
Я плетусь за нею сухо,
Вдруг балкарка окликает:
«Ты урус или джигит?»
Видно, вымерли хазары
Преждевременно, некстати,
И не знают караима
Мусульманские дьячки.
«Я обрезанный, как муж твой,
И с меня сюнепа хватит».
Вдруг старуха помрачнела
И помчалась как джигит.
А когда настанет утро,
Я бреду нагорьем сонным,
И английский желтый ангел
Смотрит с елки голубой.
Я — Мессия Палестины,
Я машу мечом коратным,
И в лучах моей короны
Призрак родины любой.
По горам и по дорогам
С ледорубом и тетрадкой,
У растерянных балкарок
Покупая молоко...
Мы — плохие альпинисты,
Вечный Жид в кавказских Альпах.
От Голгофы до Кавказа —
Это очень далеко.
Как Христос своих овечек,
Холил я моих евреев.
Растоптали нас, как скорпионов,
Английские жеребцы.
Я смешной английский клоун,
Я — потомок Маккавеев,
И в лучах моей короны
Могендовидов концы.
Скучно в городе Сиона,
Бомбы падают лениво,
Сионисты греют руки
На поставках англичан.
Я смешной английский клоун
У стены Иерусалима,
И в лучах моей короны
Иудейская печаль.
