Помню, помню торжественный голос,
Иноземную службу и храм.
Я - подросток. На солнце волос -
Что огонь, и мой шаг упрям.
Заскучав от молитвенных взоров,
От чужих благолепных святынь,
Я - к дверям, но вот она, с хоров,
Загремела не та латынь...
Кто вы, светлые, темные сонмы?
Я не знала, что плачут в раю.
От такой ли тоски огромной,
От блаженства ли так поют?
И какое пронзило сверканье
Этот громоклокочущий мрак?
Я закрыла глаза. - Закланья
Так покорно ждал Исаак. -
И тогда пало на душу семя
Огневое, - тогда, обуян
Исступленьем последним, всеми
Голосами взыграл орган.
И не я закричала, - поэта
В первый раз разомкнули уста
Этот ужас блаженства, эта
Нестерпимая полнота!
1922
