Знакомый, ненавистный визг...
Как он в ночи тягуч и режущ!
И значит - снова надо вниз,
в неведенье бомбоубежищ.

И снова поиски ключа,
и дверь с задвижкою тугою,
и снова тельце у плеча,
обмякшее и дорогое.

Как назло, лестница крута,-
скользят по сбитым плитам ноги;
и вот навстречу, на пороге -
бормочущая темнота.

Здесь времени потерян счет,
пространство здесь неощутимо,
как будто жизнь, не глядя, мимо
своей дорогою течет.

Горячий мрак, и бормотанье
вполголоса. И только раз
до корня вздрагивает зданье,
и кто-то шепотом: 'Не в нас'.

И вдруг неясно голубой
квадрат в углу, на месте двери:
'Тревога кончилась. Отбой!'
Мы голосу не сразу верим.

Но лестница выводит в сад,
а сад омыт зеленым светом,
и пахнет резедой и летом,
как до войны, как год назад.

Идут на дно аэростаты,
покачиваясь в синеве.
И шумно ссорятся ребята,
ища осколки по примятой,
белесой утренней траве.