Над площадью базарною 
вечерний дым разлит. 
Мелодией азартною 
весь город с толку сбит. 

Еврей скрипит на скрипочке 
о собственной судьбе, 
и я тянусь на цыпочки 
и плачу о себе. 

Снует смычок по площади, 
подкрадываясь к нам, 
все музыканты прочие 
укрылись по домам. 

Все прочие мотивчики 
не стоят ни гроша,
покуда здесь счастливчики
толпятся, чуть дыша.

Какое милосердие
являет каждый звук,
а каково усердие
лица, души и рук, 

как плавно, по-хорошему,
из тьмы исходит свет,
да вот беда: от прошлого
никак спасенья нет.

1987