Лес таинственный лиственный, 
весь малиновками освистанный. 
То сырой и бодрящий, то молчащий в оцепенении,  
потерявший, как усталая рота, равнение. 

Всё мне чудится: вот сойдутся дубы,
и осины, и ели. И повторят привалов уют. 
Над кострами развесят шинели 
и домашнее что-то, щемящее запоют. 

Просидят без речей и без жестов 
и затекшие ноги опустят в траву... 
...Вдруг посыплются по лесу колокольчики женские, 
всё «ау!» да, «ау!».

И вздохнут облегченно дубы и осины 
и пойдут, листья сливши...
Тишина. Это в годы войны голосили. 
По России колокольчиков не было слышно.

1956