Под Медведицей небесной,
Средь ночныя темноты,
Как на мир сей сон всеместной
Сышл маковы цветы;
Как спокойно все уж опали
Отягченные трудом,
Слышу, в двери застучали
Кто-то громко вдруг кольцом.
'Кто, - спросил я, - в дверь стучится
И тревожит сладкий сон?' -
'Отвори: чего страшиться? -
Отвечал мне Купидон. -
Я ребенок, как-то сбился
В ночь безлунную с пути,
Весь дождем я замочился,
Не найду, куда идти'.
Жаль его мне очень стало,
Встал и высек я огня;
Отворил лишь двери мало, -
Прыг дитя перед меня.
В туле лук на нем и стрелы;
Я к огню с ним поспешил,
Тер руками руки мерзлы,
Кудри влажные сушил.
Он успел лишь обогреться,
'Ну, посмотрим-ка, - сказал, -
Хорошо ли лук мой гнется?
Не испорчен ли чем стал?'
Молвил, и стрелу мгновенно
Острую в меня пустил,
Ранил сердце мне смертельно
И, смеяся, говорил:
'Не тужи, мой лук годится,
Тетива еще цела'.
С тех пор начал я крушиться,
Как любви во мне стрела.
1791
