От восхода до заката,
от заката до восхода
пьют
мускаты
музыканты
из гнусавого фагота.

За кулисною рутиной,
под Сиксинскою мадонной
спирт
лакают
балерины
из картонного бидона.

В дни торжеств, парадов алых
под самой Двоцовой Аркой
ветераны-генералы
из фуражек
пьют
солярку.

Улыбаясь деликатно,
после конференций кратких
дилетанты-делегаты
дуют
хинные экстракты.

За сазонов, за покосы,
за сезонную декаду,
председатели колхозов
пьют
одеколон
“Эллада”.

Бросив рваный рубль на стойку,
из занюханных стаканов
пьют чесночную настойку
Аджубей с Хачатуряном.

Ткнувшись в яму за вагоном,
в состоянии хорошем,
пьют министры самогонку
их малиновой галоши.

Опустив сиденье “ЗИМ”-а,
своего,
ликуя ликом,
пьет свинарка тетя Зина
сладколипкую наливку.

У окошка, понемножку
ром, стоградусности старой,
тянет внук матроса Кошки,
кочегар с буксира “Сталин”.

В голубых апартаментах -
восемь комнат, кухня, ванна -
грухчик
пьет
портвейн
и вермут
из бокала и стакана.

Пьет ликер ассенизатор
из хрустального графина.

Лишь пропойцы
пьют
нарзаны
с баклажаном сизо-синим.

О, вожди алкоголизма!
Красноклювые фазаны!
Стали крепче обелисков
вы, пропойцы, от нарзанов.

1962